Рождение дела

Конверсия кооператива в команду

В январе 1992 года, когда Зимин вернулся из Чикаго, область сотовой телефонии в России вовсе не выглядела золотой жилой. Когда он сказал своим соратникам по конверсионному кооперативу, чем предлагает заняться, один из них, по преданию, сочувственно посмотрел на шефа: «Дима, ты что, охренел?! Тут жрать нечего, а ты «сотовая связь»!…». Именно в январе 1992 года правительство России «освободило» цены, и те рванулись в рыночном направлении, когда их величина определяется не решением начальства, а старым как мир способом — соотношением спроса и предложения.

В Москве 1992 года спрос на сотовые телефоны не просматривался. Во всяком случае, если смотреть глазами среднего обитателя РТИ. Цены на предметы первой необходимости рванулись вверх слишком круто, чтобы думать о чем-то другом.

Впрочем, тогда в окружении Зимина о спросе и предложении, в сущности, не говорили, и слово «маркетинг» было еще совсем иностранным. Они были инженеры-конструкторы и, делая приемник спутникового телевидения, не заботились заранее как-то выяснить, каков может быть спрос на их интересное радиоизделие. Примерили к себе, вот и весь маркетинг. Этого хватило, чтобы убедить завод начать производство — завод-то социалистический, но не хватило, чтобы найти себе место под солнцем капитализма.

Предложение сотовой связи в России-92 выглядело еще менее благоприятно: Зимин и его товарищи не были первыми.

Прежде всего, оставалась мобильная радиосвязь эпохи социализма. Тогда спрос на радиотелефон был лишь у самых главных советских людей — руководителей партии-и-правительства. Спрос удовлетворили, и руководители могли звонить прямо из своих черных спецмашин. Таких спецабонентов было немного, и для их радиотелефонной связи на всю Москву хватало одного приемопередатчика (радиокоммутатора). По законам радиофизики, такого рода централизованная станция могла обслужить лишь ограниченное число абонентов — порядка тысячи. После отмены социализма услугами этой спецсвязи мог уже пользоваться каждый, кому не лень было возить с собой спецтелефон-чемодан и не жаль платить за это круглую сумму. Желающих было немного.

Современная же мобильная — сотовая — связь пришла в Россию в 1991 году. Пришла с Запада с телефонами карманного размера и с потенциально неограниченным числом абонентов. Первые в России сотовые телефоны зазвонили в сентябре в Санкт-Петербурге и через несколько месяцев в Москве.

На рынке сотовой связи команда Зимина оказалась третьей. И, можно сказать, третьей лишней. Когда Зимин огляделся, чтобы сделать первые конкретные шаги, он обнаружил, что шагать-то, собственно, некуда. Из многих существовавших в мире стандартов сотовой связи в России выбрали два и утвердили их на высшем правительственном уровне — NMT-450 (распространенный в Скандинавии) и GSM-900 (принятый в Западной Европе). По тогдашним российским правилам в одном стандарте могла работать только одна компания.

И Министерство связи уже выдало лицензии на оба стандарта двум компаниям в Москве. В одну из этих компаний Зимин постучался с желанием предложить помощь высококлассных радиоинженеров РТИ. Но дверь ему не открыли.

Значит, надо было действовать самостоятельно. В каком направлении, подсказала жизнь.

Первым американским вкладом в проект стала базовая станция сотовой связи, сделанная на фирме Фабелы. Летом 1992 года эту станцию установили на высотном здании МИДа, что на Смоленской площади, и мобильная телефонная связь — в экспериментальном режиме — начала работать в радиусе нескольких километров. Первая сота, созданная радиоинженерами РТИ.

Первая сота потребовала усилий не столько инженерных — на фоне противоракетной радиотехники сотовый телефон не выглядит чудом науки-техники, — сколько организаторских. Организовать весь комплекс необходимых инженерно-технических работ, обеспечить вход в городскую телефонную сеть, поставить свою радиотехнику на чужом и высокопоставленном здании, добиться разрешения на экспериментальный выход в эфир. Наконец, 15 сентября 1992 года официально зарегистрировать закрытое акционерное общество «Вымпел-Коммуникации», или, кратко, «ВымпелКом».

И все это без надежды перейти от экспериментов к реальной работе? Ведь оба стандарта сотовой связи — NMT-450 и GSM-900 — в московском радиоэфире были уже заняты компаниями МСС и МТС. Изменить федеральный закон «один стандарт — один оператор» не по силам начинающему предпринимателю. Зимин пошел другим путем — прибавить еще один стандарт. Задача тоже не из простых, но зато имелись свои резоны. Аппаратура, привезенная Фабелой из Америки, предназначалась для главного тогда в США стандарта AMPS-800. Можно было ее перенастроить и на другой стандарт, но зачем?

Пора сказать, что цифры 450, 900 и 800 стоят в названиях стандартов не для пущей важности, они, в мегагерцах, означают радиочастотный диапазон, в котором идет радиосвязь. Простым телезрителям и радиослушателям бывает нелегко понять, как это разные радиотелепередачи, распространяясь в одном и том же пространстве, не мешают друг другу. Эта реальная проблема возникла на заре радиовещания, и со временем, по мере появления все большего числа радиопередатчиков самого разного назначения, заслужила у радиоспециалистов даже название проблемы века. Решение ее — в соблюдении правил эфирного движения. Эти правила давно стали предметом международных соглашений, к которым, хоть и с большим опозданием, присоединился Советский Союз.

У каждой страны остается некоторая автономия, когда речь идет о внутренних радиоделах. В Советском Союзе, где львиная часть экономики контролировалась оборонными надобностями, столь же львиная доля радиоэфира была под контролем военных — радиолокация, авиа- и космическая навигация, правительственная связь. Противоракетный радиолокатор Зимина относился к тому же военному радиомиру. К военным первым делом и отправился Зимин. Он знал, чего хочет, — кусочек радиодиапазона в районе 800 мегагерц, и понимал, что военные без ущерба для обороноспособности страны могли отдать этот кусочек на мирные цели. У него были убедительные аргументы: правительство объявило курс на конверсию оборонных отраслей, они в Радиотехническом институте нашли отличную конкретную возможность, и чтобы развернуться, им только нужна полоска в несколько мегагерц.

За Зимина ходатайствовало то, что он был свой, — многие годы жизни вложил в обороноспособность страны, он говорил с военными радиоспециалистами на одном языке. Но главное, что этим языком Зимин отлично пользовался. Убедительный напор разумных аргументов и личное обаяние сделали дело. Военные дали бумагу, что не возражают выделить на благое гражданское дело пару своих военных мегагерц.

Этой бумаги хватило, чтобы начать экспериментальную фазу, но было совершенно недостаточно, чтобы начать реальную работу. С этой бумагой Зимин записался на прием к замминистра связи. Ждать ему пришлось полтора месяца. Ни его военно-промышленные знакомства, ни его научно-технические заслуги не могли ускорить ход событий, имя его пока ничего не говорило министерскому начальству. Но, попав на прием к замминистра, он говорил сам и к уже нам известным аргументам добавил, что вот и военные пошли навстречу, что же отдавать им обратно их мегагерцы, что ли?!

Менять федеральные установления ради какого-то Зимина никто не стал, но его настойчивость и напор в конце концов расшевелили министерскую фантазию. Наряду с двумя федеральными стандартами 450 и 900 ввели региональный стандарт 800. Очень может быть, просто чтобы отвязался этот неуемный Зимин, все равно у него ничего не получится.

Отличие регионального стандарта от федерального только в том, что лицензию на региональный давали по ходатайству региональных властей. Это приоткрыло Зимину дверь в деловой мир сотовой телефонии. И в эту дверь он вошел со всей своей командой.

11 января 1993 года компания «ВымпелКом» получилa первую свою лицензию — на создание и эксплуатацию сотовой сети стандарта AMPS в Москве. Операторскими услугами населению должна была заниматься компания «Евронет» во главе с Фабелой. Все, как хотелось: инженеры занимаются своими инженерными делами, а коммерцией занимаются другие.

Год огромных усилий увенчался, казалось, полным успехом. Появились первые абоненты. Хотя советский социализм с его всевозможными дефицитами остался в прошлом, новая телефонная услуга оказалась чрезвычайно дефицитной. Желающих заполучить техническую новинку было гораздо больше, чем позволяли технические возможности новорожденной сотовой телефонии. Рыночный регулятор спроса и предложения установил вступительный взнос каждого нового абонента в пять тысяч долларов! Эта цена уже действовала, когда «ВымпелКом» появился на рынке — третьим. Так потекли первые живые деньги с рынка сотовой телефонии, и деньги немалые.

И сразу же, весной 1993 года, появилось противоречие между трудом и капиталом, если выражаться шершавым языком марксизма. Если же обойтись без марксизма, то — противоречие между российским инженером и американским капиталистом. Капиталист Фабела, получая в своем «Евронете» деньги с абонентов «ВымпелКома», не спешил вкладывать их в развитие дела. Вероятно, он, уже вложивший начальный капитал в виде завезенного оборудования, хотел прежде всего вернуть это вложение. Но Зимина в условиях конкуренции с двумя уже работавшими компаниями это совершенно не устраивало.

Время не ждет, ажиотажный начальный спрос на сотовые телефоны по 5000 за штуку скоро насытится. Придя на рынок третьим, «ВымпелКом» не имеет права топтаться на месте. Конкуренция идет по всем статьям, но прежде всего — область покрытия. Пока их мобильная связь действует лишь в окрестностях Смоленской площади, и так абонента не удержишь. Надо ставить новые базовые станции — создавать новые соты, стремясь охватить все территорию города. А каждая базовая станция — это сто тысяч долларов. Нужны деньги на развитие.

Это был единственный, но очень серьезный кризис в отношениях людей № 1 и № 2 «ВымпелКома». Фабела не хотел выпустить из своих рук контроль за начавшимся притоком живых денег. А Зимин все яснее понимал, что казавшееся ему правильным соотношение инженерного и коммерческого не работает. Но переход от одного соотношения к другому — это почти что фазовый переход, как переход из твердого состояния в жидкое. На это требуются энергия и какое-то время. Это было время трудного выбора.

Одна из компаний-конкуренток, та самая, что год назад не открыла Зимину двери, теперь, увидев, насколько дееспособна его инженерная команда, решила ее заполучить себе. Эмиссары предложили Зимину должность и весьма завидную для апреля 1993 года зарплату. Но он уже вкусил чувство экономической свободы и простора действий, чувство успеха. Отказываться от этого не хотелось. Он составил «апрельские тезисы», в которых лаконично, жестко, но внятно обрисовал свое видение их взаимоотношений и ближайших шагов компании. Фабела, поразмыслив, принял эти условия, он успел оценить предпринимательский потенциал своего старшего (по возрасту), хоть и безденежного партнера. С того времени, с лета 1993 года, инженерная и коммерческая составляющие в деятельности компании соединились, подчиняясь логике развития бизнеса, а лучше сказать по-русски — подчиняясь интересам Дела.

Фабела вложил в основание этого дела начальный капитал, около миллиона долларов. Зимин внес человеческий капитал, накопленный им за три десятилетия работы в Радиотехническом институте. Помимо денег, Фабела принес с собой здравый смысл и опыт потомственного предпринимателя, а Зимин — способность этот опыт быстро освоить и совместить со здравым смыслом бывалого советского инженера-менеджера, употребляя тут несоветское слово. В создании «ВымпелКома» пригодился весь организационный капитал Зимина: и способность к лидерству, и личное знакомство с военнорадиопромышленным комплексом, и понимание российской жизни. Пригодилось даже то, что так отравляло жизнь Зимину в советские времена, — строгорежимный характер родного РТИ. Когда капитализм в России стремительно вошел в бандитскую фазу и под натиском московских флибустьеров рухнула не одна компания, вымпелкомовцы укрылись за родными и государственно охраняемыми стенами РТИ.

Летом 1993 года имелся тщательно разработанный бизнес-план в десять этапов, и осуществлялся он таким боевым темпом, что в «ВымпелКоме» начали выпускать еженедельный «боевой листок». Именовался он информационным бюллетенем «Командный дух», начинался с заводной фразы предводителя, лаконично сообщал об успехах, неудачах и ближайших целях, а кончался грифом «Строго конфиденциально, только для служебного пользования». На том же листе изображался большой термометр, на шкале которого десять этапов строительства бизнеса обозначены символами, понятными лишь посвященным. Столбик служебного термометра от выпуска к выпуску поднимался все выше, а последняя — десятая — метка обозначала точку кипения, там маячил строго конфиденциальный фонтан из долларов.

Первая очередь — из четырех базовых станций — должна была заработать 15 сентября. Счет шел на дни, и в случае если бы все было готово к 13 сентября, каждый из команды получал вознаграждение в размере месячного оклада, если к 14 сентября — три четверти месячного оклада, к 15 сентября — половину оклада.

В выпуске от 13 августа под рубрикой «Точка зрения» всего одна фраза Зимина, но какая:

«Господа!
Еще одно усилие — и мы докажем всем (в первую очередь самим себе), что мы способны, занимаясь профессионально добропорядочным бизнесом, дать Москве современный вид связи, при этом обеспечив себя и свое окружение достойным уровнем жизни».

А в рубрике «Наши успехи» один из успехов: «Продано 10 телефонов».

27 августа Зимин сообщил о ситуации — безо всякого низкопоклонства перед Западом:

«Господа!
Крайне обидные срывы наших планов за последнюю неделю имеют, тем не менее, одну положительную сторону: мир един — бардака у американских компаньонов никак не меньше, если не больше, чем у нас. Одна необязательность AT&T чего стоит! Но эта схожесть сторон вместе с тем укрепляет наш командный дух и дает уверенность, что уж на этой-то неделе наша система заработает».

Почему бардак у американцев укрепляет командный дух русских, не ясно, однако факт налицо: система заработала. К октябрю 1993 года, когда сотовая сеть с новым названием «Би Лайн» официально объявила о себе, у нее было всего несколько сотен абонентов, но знающие люди поняли: родилось здоровое дело. И, значит, в этом здоровом деле был здоровый командный дух.

Ветераны команды подтверждают то, что видно из сохранившихся боевых листков «Командный дух», — главным создателем этого духа был командир. Лидерство Зимина было настолько неоспоримо, что ему не приходилось думать об укреплении своего авторитета, все силы шли на укрепление команды, на укрепление дела.

В 1992-1993 годах вся команда могла поместиться в одной комнате. Но ситуация стала неуклонно меняться. Особенно заметно после выхода «ВымпелКома» на Нью-Йоркскую биржу в 1996 году. Теперь это была не команда, а компания. В десятки раз выросло число сотрудников. Появилась четкая структура. Во главе компании был по-прежнему Дмитрий Зимин. Уже миллионер. В газетах его стали причислять к олигархам.

Как это произошло и что это значит?

Как стать миллионером?

В мае 2001 года в истории «ВымпелКома» произошло событие стратегического значения, которое эксперты окрестили «сделкой года». Одним из элементов этой сделки была почетная, даже триумфальная, отставка Дмитрия Зимина и продажа части его акций на сумму 27 миллионов долларов. На что надо умножить эту величину, чтобы получить личное состояние Зимина, газеты не сообщали, но ясно, что речь идет о многих миллионах.

Эти миллионы Зимин заработал за неполные девять лет руководства «ВымпелКомом». Как? Средний нынешний россиянин уверен, что честным трудом таких денег не заработаешь.

В советские времена средний россиянин в подобном случае сказал бы: «Не артист же он знаменитый или писатель, не Главный Конструктор космических кораблей…!». Явная уникальность достижений снимала вопрос о размере справедливого вознаграждения за него. Почему, скажем, изобретение водородной бомбы заслуживает особой Сталинской премии размером в сорок годовых зарплат врача, а не в тридцать или пятьдесят? Тогда было все ясно: так решил вождь страны или правительство, или ЦК КПСС и Совет Министров.

Что такого особенного сделал Зимин за девять лет? Он сконструировал команду «ВымпелКома», вместе с которой создал не космический корабль или водородную бомбу, а живой работоспособный организм. Организм этот, состоявший из радиотехники и управляющих ею менеджеров и инженеров, работает, приносит пользу людям. Случай особенно ясный для послесоветской России, поскольку весь этот организм вырос в послесоветское время. Если «ВымпелКом» и владеет сейчас зданиями советской постройки, то компания их купила на деньги, заработанные в послесоветское время.

Каков размер справедливого вознаграждения за эту социально-инженерную конструкцию, решал не вождь страны, а ее население: два с лишним миллиона абонентов «Би Лайна». Поскольку они сами выбрали именно эту компанию для доступа к сотовой телефонии, то можно сказать, что справедливость вознаграждения определил глас народа.

Впрочем, это все довольно общие слова. Остается конкретный и жгучий вопрос: как Зимин стал миллионером? Чтобы ответить на него, нам придется проследить за основными вехами на пути «ВымпелКома». При этом кое-что все равно останется необъяснимым, например, как Зимин подбирал новых членов команды и как выбирал следующую веху, он и сам вряд ли сможет объяснить, — это составляющие его предпринимательского таланта. Талант предпринимателя — такая же редкость, как талант балерины, музыканта или физика. Быть может, Зимин процитирует Эйнштейна: «Никакого особого таланта, только собачий нюх и упорство мула». Но именно талант или комбинация указанных двух «нечеловеческих» качеств сделали Зимина миллионером.

В мире свободного предпринимательства известна ехидная фраза: «Я готов вам рассказать о всех моих миллионах. За исключением самого первого». Зимин этого исключения может не делать, его первый миллион появился вместе со вторым и с третьим.

Начнем с того времени, когда миллионами и не пахло, но впервые запахло делом. В начале 1992 года из своей первой поездки в Америку Зимин привез намерение заняться сотовой телефонией. Для этого он своему кооперативу придал надлежащее юридическое лицо: создал компанию, точнее, закрытое акционерное общество — «КБ-Импульс», чтобы легче было вступать в самостоятельные экономические отношения, прежде всего с фирмой Фабелы. Сама акционерная форма узаконилась в России за год до того. Дело не хитрое, в общем — бумажное: собрать учредителей, написать устав и зарегистрировать. Акционерная «закрытость» означает, что учредитель может передать (продать) свои акции кому-то только с согласия других акционеров. При этом начальная величина уставного капитала и, соответственно, стоимость акций могли быть — и были — совсем небольшими, в сущности, символическими.

Учредителями Зимин вписал хорошо ему знакомых людей, прежде всего руководителей РТИ, благожелательное отношение которых к его делу ему хотелось обеспечить. Поскольку от учредителей ничего особенного не требовалось и они прекрасно знали будущего генерального директора и в деле, и в личном общении, то и подписи учредителей собрать было нетрудно. Кооператив Зимина выделялся в лучшую сторону среди других ростков свободного предпринимательства РТИ. Другие «ростки» свою творческую энергию тратили в первую очередь на придумывание благовидных — чисто бумажных — способов утечки государственных конверсионных денег в свои карманы. А у Зимина что-то явно делалось и доводилось до продажи: приемник спутникового телевидения, антирадар.

Поэтому для «КБ-Импульса» предоставили одно из лучших помещений РТИ — бывший кабинет парткома. Тут помогла история страны, по воле которой незадолго до того парторганизации были высланы за пределы предприятий.

Так в самом штабе научного социализма — в масштабах РТИ — появился зародыш капитализма, хотя об этом и трудно было тогда догадаться. Радиоинженеры, которые собирались в бывшем парткоме вокруг Зимина и горячо обсуждали проект сети сотовой связи, выходя в коридор, уже ничем не отличались от других сотрудников РТИ. Отличие появилось к лету, когда Фабела привез первую базовую станцию. Где ее установить, чтобы площадь охвата была наибольшей и поближе к центру города? Решили, что хорошо бы на высотном здании МИДа. А еще надо было обеспечить соединение сотовых телефонов с обычной проводной телефонной сетью. Но кто и как это позволит? Зимин это взял на себя, нашел достаточно высокопоставленного обитателя высотного здания и не последнего человека в городской телефонной сети и предложил им войти в число учредителей-акционеров.

Потом Зимин сожалел, что действовал столь тяжеловесно, можно было просто арендовать маленькое помещение. Да, за аренду надо было платить живыми деньгами, а включить в число учредителей и наделить каким-то числом акций денег не стоило. Не стоило тогда, когда акции воспринимались еще не вполне всерьез. Когда еще многие думали, что вообще весь этот капитализм понарошку. Зимин так не думал, он слишком ясно понимал, что такое была экономика социализма, и удивлялся, как это она могла держаться так долго. Но и для него новые формы организации капиталистического труда со всеми их бумажными обрамлениями были слишком новыми, чтобы к ним с самого начала относиться с полным уважением. Да и не лежала его душа к «крючкотворству».

Поэтому он с облегчением принял в свою команду человека, который предложил взять на себя все бумажное делопроизводство. Это был первый сотрудник не РТИшного происхождения, но и не совсем со стороны. Он работал в администрации «Вымпела» и тяготился своей службой. Тем более что по долгу этой службы знал о команде Зимина. Он пришел к Зимину и прямо сказал:

«Я — чиновник. Хороший чиновник. В вашем деле такой тоже потребуется». Зимин, скептически смотревший на эту профессию, тут же предложил ему подготовить назревшую деловую бумагу. Назавтра тот принес готовый текст. Деловитость произвела впечатление на Зимина, и он взял в свою команду нового человека.

Человек этот оказался больше, чем просто хорошим чиновником, он стал правой рукой Зимина и, по Зимину, обеспечил себе место среди шести главных фигур истории «ВымпелКома». Присвоим ему № 4, следуя принятому ранее способу. Дружное руководство командой «ВымпелКома» привело в октябре 1993 года к рождению «Би Лайна». Тем драматичней станет — спустя пять лет — уход Человека № 4 из компании. За эти годы компания добьется триумфального успеха, все трое ее руководителей станут богатыми людьми. В устройстве компании почти все изменится, кроме ее торговой марки. И эта всем известная теперь марка «БИ ЛАЙН» с пчелкой для связи между короткими английскими словами — заслуга Человека № 2.

Продолжение следует.

Геннадий Горелик