Методические материалы, статьи

Неизвестный голод

Прошлое нашей страны действительно непредсказуемо, и чем ближе к современности, тем менее оно известно. Вот еще одна новая страница, вписанная в советскую историю докторской диссертацией В. Ф. Зимы: голод в СССР в 1946-1947 годах. Голод, которого могло не быть, который легко можно было, как показывает историк, предотвратить — и который тем не менее состоялся.

В таких случаях обычно страна подает сигнал «SOS» мировому сообществу, и обычно ей приходят на помощь. Большевики дорожили своей репутацией страны победившего социализма, легко преодолевающей послевоенную разруху, куда больше, чем жизнью своих подданных. Поэтому голод просто скрыли — не только от мирового сообщества. Но даже от собственных сограждан. Выдавая его за локальные трудности и вычеркнув его из памяти целого народа.

«Каждый век имеет свое средневековье…». На исходе ХХ века очевидно: этот печальный афоризм полностью применим к отечественной истории. Голод, неизбежный для эпохи Средних веков, постоянно сопровождал жизнь советского общества. Голод 1921-1922 годов — погибли 5,2 миллиона человек. Голод 1932-1933 годов — погибли 7,7 миллиона человек. Но этот страшный список имеет продолжение: «неизвестный» голод 1946-1947 годов.

В докторской диссертации* В. Ф. Зима пытался найти ответы на два принципиально важных вопроса. Почему произошел голод? Был ли голод неизбежным? И, безусловно, важная проблема: как можно оценить последствия голода? Результат исследования превзошел все ожидания, но содержание и выводы работы почти не известны: историческая правда вызывает усталость и раздражение, вновь оживают мифы о «трудном, но светлом» прошлом. Но автор твердо и обоснованно говорит о «картине послевоенной народной трагедии», созданной на основе «ранее недоступных для исследователей материалов партийных и государственных спецхранов».

Послевоенный голод был одним из самых «закрытых» эпизодов советской истории. Все данные о размерах бедствия были строго засекречены. «Последствия войны», «засуха» — вот тщательно дозированный набор сведений, который оставался неизменным даже в эпоху перестройки.

Научный реферат напоминает средневековые хроники.

«Нигде прежде не наблюдалось подобного расползания бедствия. Голодало около ста миллионов человек по всей территории СССР. …Люди бросали имущество, покидали дома, искали спасения в других местах. Распространялись эпидемии дистрофии, пеллагры, тифа. …Подсчитать точное число жертв пока невозможно, потому что все сведения о голодавших и умерших от голода разрознены и уничтожены. Подсчетом погибших никто специально не занимался».

«Капризы природы приобретали катастрофический характер, — писал известный исследователь средневековой Европы Ж.Ле Гофф, — прежде всего из-за слабости средневековой агрикультуры и не в меньшей мере из-за бессилия государственной власти». «Формула» Ле Гоффа применима к советскому обществу лишь отчасти: урожай на русских черноземах в год засухи можно сравнить с временами Калиты (от 2,4 до 3 центнера с гектара при норме свыше 16 центнеров), хотя надо обратить внимание на наблюдение автора: «воздействие засухи» было преувеличено, чтобы «списать» на природные явления недопустимо низкий уровень агротехники в колхозах. Голод был порожден не «бессилием», а напротив, всесилием государственной власти. «Мероприятия Советской власти не остановили, — подчеркивает В.Ф.Зима, — а ускорили наступление голода, способствовали расползанию его по территории огромной страны. …Голод можно было остановить в самом начале».

По официальным статистическим данным, в 1946 году вызванное засухой сокращение валового сбора зерна не было катастрофическим (по сравнению с урожаем 1945 года). Всеобщий голод не предвиделся, если бы СССР жил в условиях нормальной экономической системы. Продолжалось бы нормированное распределение продовольствия, что было обычным явлением в послевоенной Европе. Потребности были низкими — война научила терпеть.

Но советское руководство фактически спровоцировало повсеместный голод: в 1946 году, когда очевидными были последствия засухи на Украине, в Молдавии, в черноземной зоне России, вся тяжесть «хлебозаготовок», по сути — усиленной продразверстки, была перенесена на сравнительно благополучные сельскохозяйственные районы Поволжья, Сибири, Казахстана. «Голод, — приходит к выводу В.Ф.Зима, — переместился на зерновые районы, пострадавшие не от засухи, а от государственных заготовок хлеба».

Колхозы были обязаны сдавать до 70-80 процентов производственного зерна. Оплата зерном за трудодни была уменьшена до минимума, не достигая уровня военных лет. Выращенный хлеб отбирали последовательно и жестоко. Председатели колхозов, которые на свой страх и риск выдавали хлеб, сокращая тем самым госпоставки, были привлечены к суду: во втором полугодии 1946 года было осуждено 8058 «совестливых» председателей колхозов и директоров колхозов, в 1947 году — 6975. Государство вновь напомнило крестьянам, что весь хлеб, произведенный тяжелым трудом, представляет собой «общенародное достояние», которым распоряжается из центра партийное руководство. Вновь, как в тридцатых годах, появились «дела о колосках». Автор приводит эпизод заурядного для тех дней судебного дела: за кражу 2,7 килограммов колосьев, срезанных на поле ножницами, женщины были осуждены на 8 лет лагерей. О судьбе их детей, конечно, никто не думал.

«Государство располагало возможностями для того, чтобы накормить народ и остановить рост голодной преступности», — пишет В.Ф.Зима. Безусловно, рассуждения о «возможностях» государства допустимы только в применении к «перевернутой» экономической системе того времени.

Посмотрим на следующие данные: на 1 февраля 1947 года в так называемом госрезерве было 10 миллионов тонн зерна. Не много, но больше, чем в начале 1946 года. На внутренние «нужды», на содержание армии и полчищ чиновников всех рангов, на пайки рабочих, ученых, сотрудников «карательных органов» было израсходовано около 5,7 миллионов тонн зерна. Таким образом, государственные запасы могли остановить голод.

К госрезервам следует прибавить один миллион тонн зерна, вывезенного за пределы СССР в 1946 году. Практически безвозмездно значительная часть зерна была отправлена в страны Восточной Европы. «Гуманитарный порыв» советского руководства можно объяснить только политическими соображениями: зерно получили страны, где коммунисты находились в «коридорах власти».

Следует принять во внимание, что значительное количество зерна, отобранного у колхозников, просто сгнило. Государство не могло обеспечить элементарных правил сушки и хранения. «Испорченного хлеба, — утверждает В.Ф.Зима, — могло бы хватить, чтобы оплатить зерном отработанные трудодни голодавшим колхозникам России, Украины, Белоруссии, Молдавии. По неполным подсчетам, за 1946-1947 годы в целом в СССР было загублено около одного миллиона тонн зерна».

Огромные государственные запасы зерна постоянно разворовывались. За третий квартал 1946 года охрана Министерства заготовок СССР задержала с похищенным зерном 20120 человек, из них 77 процентов — сами же сотрудники министерства, в том числе 1260 бойцов охраны.

Помощь, которая была оказана государством, была запоздалой, ограниченной и часто бессмысленной: колхозам выдавали «зерновые ссуды» — на каждые сто центнеров дополнительно начисляли десять центнеров при возврате зерна после следующего урожая. Однако значительная часть оформленного в виде ссуды зерна немедленно была переведена в счет невыполненных госпоставок. Молдавия получила 60 тысяч центнеров зерна, которые были переданы в фонд госпоставок или направлены для расширения продажи хлеба в «коммерческих» магазинах по недоступным для голодающих ценам. Руководство Белоруссии сообщало в Москву в феврале 1947 года, что колхозники не имеют хлеба, питаются суррогатами.

«Помощь пришла с опозданием на полгода и судя по ее малому размеру предназначалась в основном партийно-советскому аппарату». Согласно секретному постановлению союзного правительства, только в июле 1947 года было разрешено выделить из госрезерва в виде ссуды 61620 тонн зерна с «льготным начислением» 2 центнера на каждые 100 центнеров ссуды. Однако в постановлении было указано, что зерно с процентами должно быть возвращено в госрезерв до последнего килограмма к 15 сентября 1947 года.

Последствия: спад рождаемости, рост смертности, особенно детской. Анализ архивных данных позволил определить, что наибольшие потери населения были летом 1947 года. В Российской Федерации в зимние месяцы 1946/1947 годов полностью прекратился прирост населения, а к апрелю наметилось сокращение на 29 тысяч человек. По данным архивов, как утверждает В.Ф.Зима, в охваченных голодом районах России, Украины, Молдавии с населением в пятьдесят миллионов человек в 1947 году численность населения за счет смертности и вынужденной миграции сократилась на 5-6 миллионов человек.

Подсчет жертв голода и сопутствующих эпидемий прояснил некоторые «загадки» о численности населения СССР в послевоенный период, о которых неоднократно говорили специалисты. Но обнаруженные данные нельзя назвать окончательными: точное число жертв мы, возможно, никогда не узнаем. Огромный пробел в сводках — смертность среди крестьян, которые не имели паспортов. Страшная подробность официальных сводок: раздел «Детская смертность». В 1947 году в СССР умерло 508 тысяч детей в возрасте до 1 года. Это было «поколение надежды», первое послевоенное поколение, первые жертвы «холодной войны».

«Голод обрушился на страну, разоренную невиданной, тяжелой войной, — пишет В.Ф.Зима, — и естественным следствием голода, миграций, поголовной бедности было нищенство, которое достигло невиданных прежде размеров». В голодные годы, по самым приблизительным подсчетам, число нищих достигло 2-3 миллионов человек. Никакой продуманной программы социальной помощи, которая могла бы сократить это позорное явление, в годы голода не было. Не было и общественной инициативы: советское правительство, как и в 1932 году, официально не заявило о голоде. Излишне напоминать, что общество, которое смирилось с равнодушием к страдающим и голодным, обречено; оно превращается или в немую толпу, или в агрессивную стаю. Тем более что среди нищих были инвалиды войны.

Голод вызвал невиданный даже в военные годы рост преступности.

«В создавшейся обстановке правительство, ограничивая помощь голодающим, повышало карательные функции государства». Вместо того чтобы дать колхозам право самим решать хозяйственные вопросы и распоряжаться хотя бы частью произведенной продукции, «правительство вновь пошло на применение устрашающих мер, чтобы силой заставить людей бесплатно трудиться в колхозах и совхозах, изымать в пользу государства всю произведенную ими продукцию и под угрозой ареста платить непомерные налоги».

Напомним, что за время голода было выпущено два «займа восстановления и развития народного хозяйства», которые распространялись принудительным порядком. Первый заем в 1946 году ускорил «пришествие» голода, так как забрал значительное количество денег у населения, которые могли бы быть потрачены на покупку продуктов в магазинах по «коммерческим» ценам. Второй был реализован в самый разгар голода. Не удивительно, что «сквозные данные» о преступности в СССР за 1940-1950 годы отметили в 1946-1947 годах самый высокий рост хищений государственного и личного имущества. Преобладал наиболее распространенный вид преступления — «мелкие хищения». Следует обратить внимание: 32 процента краж были совершены женщинами, и это без лишних слов показывает, что было причиной преступлений. По официальным данным, в конце 1948 года в местах заключения было 23790 матерей, вместе с которыми за колючей проволокой отбывали свой «срок» малолетние дети.

Автор приходит к обоснованному выводу: причина голода — не природная катастрофа, а вполне определенная и последовательная политика, целью которой была милитаризация страны и наращивание огромного военно-промышленного комплекса. Государство делало ставку не на личный интерес человека, а на страх и принуждение. Голод и репрессии убедили крестьян, «что правительство Сталина не намерено ликвидировать ненавистную колхозно-совхозную обязаловку. Напротив, государство демонстрировало готовность мириться с примитивизмом и нерентабельностью общественного хозяйства».

Страна находилась на переломе: последняя возможность остановить деградацию колхозного сельского хозяйства была отвергнута. Естественной реакцией на действия властей была низкая производительность труда, откровенное нежелание нести трудовую повинность «за трудодни» и массовое бегство молодежи из деревни. За 1946-1953 годы деревню покинули десять миллионов человек, наиболее активных и трудоспособных. Сельское хозяйство многих регионов, прежде всего нечерноземной России, пришло в запустение, которое сохранилось до наших дней. И еще долго «новое средневековье» конца сороковых годов будет напоминать о себе.

Как показано в исследовании, в голодные годы СССР получил помощь международных организаций: продовольствие и товары на сумму 250 миллионов долларов поступили по программе послевоенного восстановления, которая была создана за счет взносов стран-членов Лиги Наций, включая и СССР. Американский Красный Крест предоставил товары общей стоимостью 31 миллион долларов. Но это была «капля в море». Необходима была чрезвычайная, крупномасштабная помощь голодающей и разоренной стране, которая вынесла на своих плечах основную тяжесть борьбы с нацистской Германией.

Международная помощь, которая зависела от позиции США, могла быть предоставлена при одном условии: если бы советское руководство признало существование «серьезных проблем» в сфере сельскохозяйственного производства и очевидные трудности в снабжении населения продовольствием.

В 1943 году во время встреч глав правительств в Тегеране между Сталиным и Рузвельтом состоялись переговоры о предоставлении СССР огромного послевоенного кредита общей суммой 10 миллиардов долларов. В 1947 году, в январе, госсекретарь США Маршалл предложил выделить для восстановления Европы значительные финансовые ресурсы. Во время переговоров в Париже В.Молотов по указанию Сталина поставил перед западными союзниками заведомо невыполнимые условия получения помощи, в том числе — право СССР использовать выделенные средства без контроля представителей международных финансовых организаций. Фактически СССР отказался принять участие в международной программе.

Без сомнения, экономическая помощь со стороны недавних союзников по борьбе с фашизмом была небескорыстной: Сталин должен был отказаться от грандиозных геополитических притязаний, пришлось бы довольствоваться малым. Но советское руководство выбрало иной путь, который вызывает до сих пор слезы умиления у сытых и благополучных людей, никогда не остававшихся без куска хлеба. (В годы войны Сталин с ядовитой усмешкой отозвался о членах британской правительственной делегации, которые приехали в Россию с запасом бутербродов, пребывая в уверенности, что советское руководство разделяет с народом все его тяготы и лишения.)

Ценой бедствия, ценой голода народы СССР заплатили за мировые притязания, разрушившиеся у нас на глазах как карточный домик при легком порыве ветра.

*В.Ф.Зима. Голод в СССР 1946-1947 годов: происхождение и последствия. Автореферат диссертации. М., 1997.

Александр Савинов



См. также:
Веб-дизайн: обучение и тематические интернет-ресурсы
ПРОЕКТ
осуществляется
при поддержке

Окружной ресурсный центр информационных технологий (ОРЦИТ) СЗОУО г. Москвы Академия повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования (АПКиППРО) АСКОН - разработчик САПР КОМПАС-3D. Группа компаний. Коломенский государственный педагогический институт (КГПИ) Информационные технологии в образовании. Международная конференция-выставка Издательский дом "СОЛОН-Пресс" Отраслевой фонд алгоритмов и программ ФГНУ "Государственный координационный центр информационных технологий" Еженедельник Издательского дома "1 сентября"  "Информатика" Московский  институт открытого образования (МИОО) Московский городской педагогический университет (МГПУ)
ГЛАВНАЯ
Участие вовсех направлениях олимпиады бесплатное

Номинант Примии Рунета 2007

Всероссийский Интернет-педсовет - 2005