Семейная жизнь Петра Великого
Личная жизнь и пристрастия Петра I были подчинены главному делу его жизни. Это нужно сказать сразу. Достаточно вспомнить, как после рождения будущего, но нежеланного наследника трона царевича Алексея Петр-политик умело и целенаправленно афишировал свои конфликты с сыном Алексеем, как настойчиво и последовательно разыгрывал спектакль этой пьесы и загонял сына в угол, тем самым устраняя и внука. В результате Алексей бежал за границу, был найден людьми Петра, поддался на уговоры и обещание отцовского прощения, вернулся домой, но был осужден на казнь и не то умер от пыток, не то был задушен в равелине, получившем имя Алексеевского.
Царь, в отличие от маньяка Ивана Грозного, убил сына не в припадке ярости, но хладнокровно чужими руками «по закону», то есть по решению созданного им суда. И что весьма занятно, получил почти единогласное оправдание историков!
Так что же это была за личность, талантливая во всем, в создании и разрушении?
Семейная жизнь Петра это факт неопровержимый не была тихой гаванью, она кипела страстями и привела к гибели немало людей, хотя царь иногда и искал домашнего покоя. Вот на этом редком его стремлении к тихой гавани и хочется остановиться. Каждый человек желает душевного комфорта, разрядки, восстановления сил. Если повезет, то их дает семейная жизнь, то есть подходящий партнер. В этом отношении монарх такой же частный человек, как и любой его подданный. И у него в выборе любимых и гонимых проявляются свои пристрастия и отторжения.
И тут самое время вспомнить, что о пристрастиях и отторжениях могла бы сказать современная наука, затем можно попробовать описать личность Петра в терминах современной психологии и, наконец, разобрать события его личной жизни.
Отступление в биологию
Начнем с супружеской совместимости. Не всегда понятно, почему у одного и того же человека один брак катастрофически быстро разваливается, а другой оказывается удачным. Говорят, что совместимость это гармония чувств. Но почему возникает гармония? Народная мудрость обобщила бытовой опыт в хорошей пословице: «Не по хорошу мил, а по милу хорош», точно схватывающую первичность безусловного тяготения в отношениях двоих. Тяготение это лежит в области бессознательного. Значит, и вне логики, которая строит сознание. Отсюда очарование любви только отчасти состоит в простой радости от другого, а главное кроется в непостигаемых основах этой радости, тех состояниях любовных чувств, которые не исчерпываются никакими словами.
Так же трудно описывается и отношение к внешности. Всем знаком огромный интерес родителей и родственников новорожденного (женщин в первую очередь) к тому, на кого похож ребенок. Тема эта явно значима для них и часто вызывает споры и ссоры. Понятно, что основным объектом «исследования» является лицо ребенка. Ну, и, конечно, при знакомстве оценивают лицо. Что, с точки зрения биологии, означает это любопытство к лицам? У него, как оказывается, вполне серьезные основания.
Лицо человека отражает очень многое. Красота лица это не только правильность черт, но и их симметричность. По лицу новорожденного можно также судить об относительной доминантности генов родителей, которая выражается в том, на кого ребенок похож больше. Вдобавок похожесть индекс возможного сходства характеров.
Еще одна важная деталь для желаемой совместимости, которую можно обнаружить по чертам лица, это пропорция феминных (маскулинных) черт. Австрийский философ и ученый начала ХХ века Вейнингер писал, что нет чистых половых типов, в каждом человеке и мужчине, и женщине находятся разные пропорции мужского и женского начал, что в предельном случае иллюстрируется существованием женственных мужчин и мужественных женщин. По его мнению, наилучшие пары складываются по принципу дополнительности.
И последнее очень важное бытовое наблюдение, правда, наукой пока подкрепленное мало. Это существование устойчивых человеческих типов, «пород» людей. Философ и священник Павел Флоренский, по матери происходящий из старинного карабахского рода Сапаровых, вспоминает, как его сестра делила всех своих двоюродных и троюродных сестер на розовых и желтых, идущих от предков Сапаровых и Паатовых. Эти типы различались цветом кожи, осанкой, манерой держаться. Розовые были доминантны, а желтые рецессивны, розовые были практиками, а желтые созерцателями, совершенно по Платону, говорил Флоренский.
Каждый может добавить к этому наблюдению свои впечатления. Факт тот, что некие комплексы качеств, создающие типы людей, кажутся весьма устойчивыми на протяжении многих поколений, хотя с точки зрения генетики это объяснить непросто.
Лица Романовых
|
Петр был мало похож на своего отца и на него был мало похож его сын. У Алексея Михайловича были неширокие скулы, четко выраженные надбровные дуги правильной полукруглой формы, миндалевидные небольшие глаза и весьма острый подбородок. Такую форму лица можно было бы назвать «клеверный листок». На него была очень похожа дочь Алексея от Милославской, знаменитая царица Софья, кстати, судя по этому портрету, весьма симпатичная девушка, ничем не напоминающая жуткую бабу с картины Репина. Получается, что гены Алексея были достаточно сильны и проявились в данном случае на фоне генов Милославской.
Но они не были сильнее генов Нарышкиной. Царь Петр и царевна Наталья, и внучки Елизавета и Анна несут другие наборы признаков. Скулы «нарышкинской» линии чуть шире, глаза более округлы, немного отличаются надбровные дуги. На некоторых портретах Петра чудится «азиатчина» слегка нависающая складка века, эпикантус. Хотя при ближайшем рассмотрении видно, что это особенное строение «нарышкинских» глаз. Губы Петра нежней, чем у отца, они маленькие и тонкие, «девичьи». Форма лица иная, ее можно было бы назвать «ольховый листок». Историки не раз говорили, что мужчины в роду Романовых были болезненны, а обновление крови принесла как раз Нарышкина. Посмотрим на ее «вклад».
Формы глаз, надбровных дуг и носа (иллюстрация 2) у Петра совершенно материнские, особенно это видно, когда портреты берутся в одном ракурсе. Налицо еще асимметрия глаз левый глаз у обоих круглей правого, его веки также, естественно, более округленные, верхнее веко левого глаза тяжелее, чем у правого.
Казалось бы, полная генетическая победа Нарышкиных! Но нет, далеко не победа. Сын и внук Петра Алексей Петрович и Петр Алексеевич (иллюстрация 1) отличаются от отца и деда очень заметно: оба длиннолицы и высоколобы (особенно Алексей), их глаза удлиненной формы, о широких скулах, конечно, нет и речи, надбровные дуги совсем не петровские. Конечно, первое, что приходит в голову, это вклад матери. У Алексея Петровича и Елизаветы Петровны они разные соответственно, это вклад Евдокии Лопухиной и Марты Скавронской, она же после крещения Екатерина Алексеевна.
Посмотрим на первую семью поближе.
|
При поиске черт матери в сыне возникает одна существенная сложность. Женские лица всегда более округлы, чем лица их близких родственников-мужчин отцов, братьев или сыновей, ведь черты лиц у женщин мягче.
На счастье, есть портрет Евдокии, который явно неудачен, но зато дает представление о форме ее лица, оказывается, весьма длинного. Помочь могли бы также изображения мужчин из рода Лопухиных, но их пока нашлось всего два, и оба портрета внучатого племянника Евдокии, добрейшего Ивана Владимировича Лопухина. На них мы вновь обнаруживаем длинный череп и высокий лоб Лопухиных!
Судя по тем же портретам, «кровь» Лопухиных была очень сильна, то есть гены доминантны. Обратим внимание на другие родовые черты форму надбровных дуг, носа, глаз. Они подобны для матери, ее сына и внучатого племянника.
Посмотрим на иллюстрацию 2 снова. У Алексея Петровича форма носа и надбровных дух «лопухинские», они заметно отличаются от «нарышкинских»: дуги круче, их верхние точки смещены от вертикали центра глаза к краю лица, тогда как у Нарышкиной и Петра они или ближе к носу, или находятся над центром глаза; нос Алексея менее мягкой формы, чем у отца в сопоставимых возрастах. Глаза царевича намного больше, чем у отца, миндалевидные, но вот асимметрия, она очевидна! Сопоставив фрагменты (4), (1) и (0), приходится говорить о передаче родового «нарышкинского» признака. Между прочим, этот признак с большой вероятностью говорит о сходстве организации головного мозга, то есть доминантности полушарий.
|
Итак, говоря бытовым языком, становится понятным, что кровь Лопухиных оказалась сильнее крови Романовых. А если на языке генетики, то следует сказать, что среди генов, связанных с характерными чертами внешности, у Лопухиных, вероятно, было больше доминант.
Интересно, а что же стоит за генами Лопухиных, откуда они взялись? По преданию, этот малознатный и пресекшийся еще в XVIII столетии род происходил от знаменитого косожского князя Редеди, то есть нес в себе черкесскую кровь. И это кажется вполне правдоподобным, потому что надбровные дуги Лопухиных «помнят» свое кавказское происхождение.
|
Такие значительные фигуры, как легендарный князь, сами представляли собой результат усиленной селекции и были действительно чем-то выделены, поэтому и их потомство довольно долго несет черты характерной отмеченности, в том числе и внешней. В русской аристократии, вобравшей в себя варяжские, польские, литовские, татарские и другие иноземные роды, было нетрудно найти яркие, интересные лица и, соответственно, интересные, необычные характеры одно связано с другим.
Лицо и характер Петра Великого
По лицу, говорят, можно прочесть характер человека.
Скажем осторожнее: иногда можно говорить о семейном сцеплении черт с характером. Нарышкины были чрезвычайно деятельны. Мать Петра, к примеру, была властолюбива. После отстранения Софьи она взяла на себя правление государством, и Петр получил полную власть только после ее смерти. Дядя Петра Лев Кириллович Нарышкин был человек вздорный, вечно пьяный, но тоже энергичный и властолюбивый. Даже петровская любовь к шутовству была отчасти семейной уже после Петра один из Нарышкиных стал известным шутом.
Трудно сказать, насколько родовая «нарышкинская» лицевая асимметрия связана с этими чертами характера. Петр с 20 лет страдал от резкого тика, сильно искривлявшего его лицо в минуты раздумья и внутреннего волнения. У него тряслась голова. Припадки ярости, посещавшие его, были очень страшны для окружающих. Что сказать о невероятном пьянстве царя, в которое он втягивал всех близких. В общем, Петр не был здоровым человеком, в его поведении можно найти черты эпилептоидности и маниакальности. Но средний, так сказать, нормальный человек, не способен на такую огромную деятельность, которую проводил Петр, так что его деяния зависят от необычных, нерядовых черт характера, в том числе и тех, которые кажутся патологией. Это, безусловно, человек с острым осознанием ответственности и долга, но достаточно равнодушный к страданиям своих подданных.
Характерны для Петра и аффекты характера. Он был, несомненно, очень умен, исключительно способен к наукам и ремеслам, действовал, очень далеко обдумывая последствия своих шагов. Но не был, что называется, гуманитарий ему, скажем, плохо давалась грамматика и языки, он не ощущал экономических последствий своих действий. Его аффекты проявлялись именно в невероятной увлеченности своей деятельностью, которую В. Ключевский описал так: «Петр I готов был для предупреждения беспорядка расстроить всякий порядок» и «Чтобы опустошить отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага». Если царь кого-то любил или не любил, то сильно, страстно.
Вторая семья Петра
А теперь можно перейти ко второй семье Петра. Картина получается очень занятная. И Петр, и его любимая сестра, и дочери Петра, веселая и простодушная Елизавета и кроткая умница Анна, и даже внук очень похожи формой своих лиц на брата, отца и деда. Нарышкинская «кровь», в отличие от первого брака Петра, во втором демонстрирует свою силу. Широкий «немецкий» подбородок Екатерины, к примеру, или ее надбровные дуги не проявили себя в ее потомстве никак.
Получается, что в первом браке несущий доминантную кровь Петр наткнулся на сверхдоминанта свою супругу. И что-то тут явно не играло различие внешностей, характеров, которые с внешностью как-то связаны, непохожесть сыновей на отца (у Алексея, кстати, был младший брат Александр, рано умерший), это не ясно до конца. Но Петр сильно невзлюбил первую супругу. И сильно полюбил вторую.
Перипетии семейной жизни Петра
А теперь можно поговорить о подробностях двух браков Петра.
Первый брак случился в январе 1689 года. Организовала его мать Петра Наталья Кирилловна, по словам Куракина, «женщина ума невеликого». Петру еще не было 17 лет, а его невесте Евдокии Лопухиной было неполных 20. Хоть она и была старше своего очень юного мужа, но начало брака было внешне неплохим, а примерно год спустя родился сын Алексей. Потом свекровь вдруг сильно невзлюбила невестку. Одной из главных причин был будто бы сильный прилив ко двору Лопухиных.
|
Вскоре после рождения второго сына Александра Петр познакомился в Немецкой слободе с Анной Монс, и его семейная жизнь получила пробоину, которая пустила ее на дно. Не видевший, конечно же, Анну Монс Костомаров, тем не менее, написал: «Это был тип женщины легкого поведения, обладающей наружным лоском, тем кокетством, которое кажется отсутствием всякого кокетства и способно обворожить пылкого человека »
Знакомство с Монс обнаружило, что браку с Евдокией не хватает важного измерения большей биологической совместимости супругов и связанной с ней большей гармонии чувств, и, наверное, поэтому знакомство с «женщиной легкого поведения» (поставим все же кавычки к словам Костомарова) привело к тому, что Петр фактически переселился в Немецкую слободу.
Злые языки, правда, говорят еще и о гомосексуальных наклонностях Петра, ведь у него был любимец Алексашка Меншиков, официально занявший должность постельничего, то есть он спал при царе. Но Алексашке страшно завидовали, так что подобные слухи были просто обязаны возникнуть. Франц Лефорт часто назывался в качестве второго партнера на основании его любви украшать, как женщина, пальцы кольцами, а шею ожерельями. О распространенности «содомического греха» на Руси, а в особенности о терпимости к нему, в те времена было известно и на Западе. Но и Петр, и Меншиков, и Лефорт имели свои семьи и потомство, в лучшем случае можно говорить о их бисексуальности. Но и это под большим-большим вопросом.
После знакомства с Монс у Петра было одно желание избавиться от жены. Действовал Петр всегда очень решительно. И уже в 1698 году он отправил ее в монастырь. Разочарование перешло на всю лопухинскую породу. Многие были казнены или замучены.
Но самая печальная история случилась с царевичем Алексеем, погибшим в застенке, а потом еще невероятно ошельмованным историками.
Но на этом останавливаться не будем. Скажем лишь, что сын Петра не был похож на отца, но на деда Алексея Михайловича, в честь которого, собственно, и был назван.
Получается, что Петр, который требовал от сына, чтобы тот переломил себя и стал, как он, ломал при этом характер, удивительно похожий на характер своего отца, деда царевича, причем, как следует из сохранившихся фактов, ломал с удивительной жестокостью, настойчивостью и безрассудством. Ломал, а затем и погубил человека талантливого, образованнейшего, кроткого и благочестивого.
Изучая эту историю, приходится отметить: что-то в отношении Петра к сыну не так, что-то очень сильно настораживает. Отец не любит сына бывает. Но точно так же великий реформатор и известный ценитель талантов не радовался и успехам внука, сына Алексея, будущего Петра II, который в детстве тоже проявлял редкие способности. Более того, прусский посланник в России Мардефельд сообщал своему правительству, что «Петр умышленно не заботится о воспитании внука, давая тем ясно понять, что не хочет, чтобы этот ребенок взошел когда-либо на трон» (цитата: Костомаров. «Самодержавный отрок»).
При этом Петр страстно любит своих детей от Екатерины. В литературе можно найти сведения, что Петр будто бы хотел оставить трон дочери Анне, очень умной девушке, это, кстати, видно и по ее портрету.
Но и портреты царевича Алексея тоже производят сильное впечатление. Высокий лоб, большие глаза, скрытая в них мысль. О чем он думает? Это, наверное, можно понять хотя бы отчасти. История заставляет вспомнить Гамлета. Как не предать память матери и деда? Вступить в борьбу с отцом, титаном воли и зла? Как ни тяжело это, как ни страшно, но борьба происходит. В допросных листах сохранился крик души Алексея, изнемогающего от пыток: «Царевич заявил с необычной для него стойкостью, что он хотел призвать к бунту не только всю Российскую империю. Он сказал также, что если царь захотел бы убить всех сторонников его, царевича, ему пришлось бы истребить всю Россию. Он любит старые обычаи и религию русских. Поэтому он завоевал сердце всего народа».
Сильное впечатление производит и любовь царевича Алексея к крещеной финке или эстонке Ефросинье Федоровой, попавшей в плен во время войны со Швецией. Ефросинья была грамотна, знала несколько языков, могла умно судить о разных предметах, обладала чарующим низким голосом. Царевич баловал ее и «любил больше жизни». В указе Петра об отрешении царевича от наследства Ефросинья была названа «некакой бездельной и работной девкой». Занятное определение, если вспомнить, что жена Петра императрица Екатерина попала в Россию тем же путем, но была неграмотна и ни в чем не разбиралась.
К общей характеристике Петра по поводу отношений с женой, сыном и внуком следовало бы добавить несколько деталей. Способность Петра выбирать себе сотрудников, находить нужных людей хорошо известна. В его выборе было что-то физиологическое Петр чувствовал не только то, что этот человек обладает нужными способностями, но ощущал некое родство душ с ним. И наоборот, те, кому он не доверял, какими способностями они бы ни обладали, имели немного возможностей изменить это мнение. Собственно, и в отторжении крови Лопухиных было что-то физиологическое ну, не мог Петр изменить своей антипатии и переломить себя!
То есть в истории с царевичем можно встать на психологическую точку зрения: не понравилась жена пришлось удалить ее вместе со всеми родственниками и даже сыном и внуком (этот взгляд разбирал Костомаров). За этими событиями стоит физическая (скорей уж биологическая) несовместимость, которая сказывается в отношениях не только с женой, но и со всеми людьми, ей подобными, и факт, что сам Петр человек того типа, для которого это различие имеет огромное значение. И документировать эту позицию можно портретами участников семейной драмы и разбором психологии конфликта.
Как у каждого волевого творения, у этой пьесы есть свой эпилог, потому что история не подчиняется воле отдельного человека. Любимый, как ребенок и как будущий наследник трона Петр Петрович, которого в семье зовут Шишечкой и ради которого была пролита кровь нелюбимого сына, осенью 1718 еще не умеет говорить и ходить (это в три года!), а весной 1719 умирает. С детьми от Екатерины после Елизаветы и Анны Петру не везло: все пять умерли в раннем возрасте. Историками обсуждается возможная неприятная болезнь царя.
Любимая грудастая и необыкновенно ласковая к царственному мужу жена Екатерина в 1725 году была поймана на любовной связи с камергером Виллемом Монсом, ей был в ту пору 41 год, а супруг часто бывал в отлучках. Монсолюбие, как выясняется, было присуще не только Петру, но и психологически близкой ему супруге какое глубокое сходство вкусов! Камергер был казнен по обвинению во взяточничестве.
После смерти Петра, который в последние минуты написал на грифельной доске «Отдайте все », но надписи не докончил, началась небольшая вакханалия власти продолжатели дела Петра переняли его деспотию. Императрица оставила дела на Меншикова и стала пить так безудержно, что умерла через два года. Деталь ее жизни: 1 апреля 1726 года Петербург был разбужен в ночи набатом. Пожар? Нет, это императрица пошутила, не могла пропустить свой любимый праздник. А между тем гроб с телом мужа все еще стоял в Петропавловском соборе
Петр II, выросший без влияния и воспитания матери, отца и деда, тоже не порадовал страну ничем особенным, хоть и избавил ее от величайшего казнокрада всей ее истории, гонителя своего отца Алексашки Меншикова. Ну уж потом к власти пришла дочь слабоумного брата Петра Ивана, его племянница Анна, здоровая, как гренадер, и воспитанная, будто в казарме, и устроила себе огромный праздник длиной в 10 лет! Затем в высшем свете вошло в моду убивать родственников, чтобы исправлять ошибки их характеров, это была учеба у Петра. Наконец, как-то все «устаканилось», хотя сколько времени было потеряно зря!
Стоило ли Петру изводить умного сына? Неужели эти были наследники его дела? Но получается, что так, были. Только продолжали иные из его привычек.
А спустя много лет стало понятно, что монархия увеличивает достоинства и недостатки отдельного человека, как под микроскопом, и драматизирует последствия с виду совершенно частных шагов, включая выбор подруги жизни.