Методические материалы, статьи

Крестовый поход детей

Среди крестовых походов этот менее всего известен. Те несколько строк, что кочуют из одного учебника истории в другой, удивляют и озадачивают. Вот типичная цитата, выписанная из учебника, который штудируют студенты педагогических институтов: «В 1212 году собралось около 10 тысяч детей… Купцы взялись перевезти юных крестоносцев на Восток». Эта экспедиция кончилась катастрофой. Большинство детей, по-видимому, погибли. Но, спрашивается, были ли это дети? Правильно ли мы понимаем средневековых хронистов, писавших о походе «малых мира сего» на Иерусалим? Кем же на самом деле являлись участники этого странного крестового похода? И почему они двинулись в путь? Так ли загадочно выглядят их поступки в контексте событий того времени? И можем ли мы что-то определенное сказать о судьбе этих крестоносцев? Вопрос следует за вопросом. Все они порождены скепсисом, который давно уже вызывает рассказ о странном «празднике непослушания», разлучившем малых отроков с их отцами, пахарями и скотниками. Что ж, попробуем разобраться в том, что произошло почти восемь столетий назад.

… Иди к детям и, где бы ты их ни нашел, в большом или малом числе, скажи им: Господь всемогущий возвестил мне, чтобы, во искупление зла, в бездушном ослеплении содеянного рыцарями, герцогами и королями, дети христианские не оставили милостью своей и милосердием город Иерусалим.

Ежи Анджеевский. «Врата Рая»

Поколение «амока»

«Случилось то сразу после Пасхи. Еще не дождались мы Троицы, как тысячи отроков тронулись в путь, покидая кров свой. Иные из них едва на свет появились и минул им только шестой год. Другим же впору было выбирать себе невесту, они же выбрали подвиг и славу во Христе. Заботы, им порученные, они позабыли. Те оставляли плуг, коим недавно взрывали землю; те выпускали из рук тачку, их тяготившую; те покидали овец, рядом с которыми сражались против волков, и думали о других супостатах, магометанской ересью сильных… Родители, братья и сестры, друзья упорно уговаривали их, но твердость подвижников была неколебима. Возложив на себя крест и сплотившись под свои знамена, они двинулись на Иерусалим… Весь мир называл их безумцами, но они шли вперед».

Примерно так средневековые источники повествуют о событии, всколыхнувшем все христианское общество в 1212 году. Тысячи немецких и французских детей, увлеченные непостижимым порывом, отправились в далекий Иерусалим, чтобы снова освободить Гроб Господень из рук магометан — «одинокий гроб Иисуса Христа, который — и это позор всех христиан — долгие годы пребывает в руках нечестивых». За четверть века до того знаменитый султан Салах-ад-дин, или Саладин нанес поражение крестоносцам и очистил от них Иерусалим. Лучшие рыцари Западного мира пытались вернуть утраченную святыню. На пути к Святому граду погиб Фридрих Барбаросса. Не добился победы и Ричард Львиное Сердце. Легче оказалось взять православный Константинополь, чем мусульманский Иерусалим. Казалось, дело крестоносцев потерпело полную неудачу. Все благоволило магометанам. Как вдруг разнесся слух, что освободить святыни дано лишь детям, лишенным грехов и пороков. Странное поветрие, словно «амок», снизошло на христианский мир. Множество детей, тихих, простых, добродушных, внезапно вскакивали, бросались на улицу и мчались, сами не зная куда, опьяненные одной лишь идеей. Поколение фанатичных родителей породило поколение обезумевших детей.

В мае 1212 года, когда детское войско двигалось через Кельн, в его рядах насчитали около двадцати пяти тысяч девочек и мальчиков, спешивших в Италию, чтобы сесть на корабли и переправиться в Палестину.

В хрониках ХIII века, как подсчитали современные историки, пятьдесят один раз упоминается этот таинственный поход, который получил название «крестового похода детей». Многое в этих сообщениях напоминает легенду. Недаром известный медиевист ХIХ века Бернгард Куглер на страницах своей «Истории крестовых походов» вынужден спорить с теми, кто считает рассказ о внезапном безумии, охватившем детей, вымышленным. С другой стороны, многое в этих хрониках выглядит столь достоверно и даже натуралистично, что нельзя им не верить.

Впрочем, независимо от того, все ли подробности той давней трагедии донесены до нас правдиво или же средневековые летописцы, наряду с истинным и очевидным, добровосовестно вписывали в свои анналы любые доходившие до них слухи и поверья, все равно их рассказ глубоко затрагивает самые основы тогдашнего мышления.

Автор хроники, процитированной нами вначале, несомненно, был очевидцем тех бурных событий. Ведь он жил в Кельне, по улицам которого тянулись толпы «чад Божьих», шедших в поход, и, значит, сообщал об увиденном вовсе не из вторых или третьих рук.

Его рассказ датирован 1216 годом. К тому времени он уже знал, чем кончилась эта благочестивая авантюра, начинавшаяся как безобидный анекдот. «Многие из них добрались до Меца, прежде чем их вынудили вернуться, другие — до Пьяченцы и даже до Рима. Иные достигли Марселя. Прибыл ли кто из них в Святую Землю и что с ними сталось, неведомо. Известно только одно: многие тысячи отправились в этот путь, но немногие возвратились домой».

Два портрета

Началась эта странная история с того, что деревенский мальчик по имени Николас, живший в окрестностях Кельна, пережил удивительное видение. Ему явился ангел, объявивший, что Гроб Господень будет освобожден не мечом, но миром. Этот подросток, очевидно, обладал всеми задатками харизматического лидера. Он рассказывал об увиденном с такой подкупающей искренностью, что тысячи людей стали собираться, чтобы послушать его. Мальчик, отмеченный ангельской печатью, сделался всеобщим любимцем. «Где он ни появлялся, он непреодолимо привлекал к себе детей» — писал Б. Куглер. Его проповеди слушали, как в наше время концерты «Битлз». Ряды его поклонников росли, как ряды секты «Аум Синрике». Поверившим в него юный ритор обещал, что пойдут они, как Моисей, «среди моря по суше». Впереди ждало их «вечное царство мира», что утвердится в Иерусалиме.

В считанные недели всколыхнулись все земли в низовьях Рейна. Все пришло в движение. Много было сочувствующих. Народ наперебой предлагал детям-крестоносцам помощь. Если где-то их «армию» и не пускали в город, то горожане выносили в поле питье и яства, щедро угощая всех пустившихся в путь.

Лишь немногие умы остались стойки к такому искушению. Авторы некоторых хроник неодобрительно отозвались о всеобщем увлечении, называя самого Николаса и тех, кто пошел за ним, латинским словечком stulti, «глупцы», или даже именуя их «орудиями Дьявола».

Взятие Константинополя в 1204 году (по картине Я. Тинторетто)

Однако эти упреки тонули в море энтузиазма. «Собралась толпа в двадцать тысяч мальчиков, девочек, а также беспорядочного сброда» (Б. Куглер) и двинулась из Кельна на юг. По словам хронистов, на одежде Николаса красовался «крест в форме буквы Т, что почитается знаком святости и чудотворной силы». В ту пору многие знали, что точно такой же крест носит на одежде и один из самых известных людей того времени — Франциск из города Ассизи. «Быть может, и юного воина Христова ждет теперь та же слава?» — говорили одни. «Та же скандальная слава» — думали другие. Но был ли Николас францисканцем?

Это сейчас, восемь столетий спустя, имя Франциска Ассизского брезжит в нашей памяти как имя одного из католических святых, прожившего, очевидно, образцовую жизнь, наделенного всеми положительными качествами, что приличествуют святому. Время сгладило все неровности биографии, оставив одно имя и заслуги. Современникам, особенно поначалу, было куда труднее оценить поступки Франциска. К нему, как ни к кому другому, подходит фраза: «Полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит». Прежде чем Франциск стал знаменитым, его биографию, пишет Г.К. Честертон, вполне можно было уместить в две строки: «Порочный юноша скатывается на самое дно, буквально копошится в грязи» (пер. Н. Трауберг).

Тот самый Франциск — а был он примерно на пятнадцать лет старше нового подвижника, Николаса, — уже успел прославиться как безумец и отъявленный скандалист. От него отвернулись родные и близкие; им возмущались власти церковные и светские. Он требовал от своих сторонников бедности, целомудрия и послушания; он хотел, чтобы всю жизнь они оставались неприкаянными бродягами. Он ненавидел законы и оружие; он считал, что богатство и власть портят людей. Он шел по грани, разделявшей Церковь и Ересь, увлекая за собой все больше «братцев» и все сильнее рискуя кончить жизнь на костре. Лишь в 1210 году его положение в обществе стало в какой-то мере прочным. Папа Иннокентий III позволил ему создать свою «официальную секту» — орден францисканцев.

Его возвращение из Рима было таким же триумфальным, как и пришествие Николаса. Толпы людей стекались к нему. «Говорят, что все жители — мужчины, женщины, дети — бросили работу, деньги, дома и прямо, как были, пошли за братцами, умоляя принять их в воинство Господне», — пишет Г.К. Честертон.

В году 1212 судьбы Николаса и Франциска, наконец, сошлись в одной точке. Итальянский подвижник тоже задумал отправиться в крестовый поход. Только он не звал за собой толпы людей, не думал их телами вымостить путь в царство мира. Вся его армия состояла из него одного. Он задумал уехать к магометанам, в Сирию, чтобы там силой дарованного ему таланта убедить их отказаться от своей ереси. Пусть же они, как все остальные люди на свете, примутся почитать Господа нашего Христа! Он свято верил в то, что людей надо не убивать, а воспитывать.

Забегая вперед, скажем, что в 1219 году Франциск приехал в Египет, где в то время крестоносцы осаждали крепость Дамиетту, и, проникнув к султану аль-Калилу, принялся наставлять его в основах христианства. Его поведение было столь необычно и бесстрашно, что изумленный правитель никак не наказал неверного; лишь отослал его прочь. «Мост, который мог бы соединить Восток и Запад, рухнул сразу, оставшись навсегда одной из несбывшихся возможностей истории». Но прежде разрыва с незваным миссионером была расправа с непрошеными гостями — детьми.

Странное, даже зловещее сходство сквозит в биографиях Николаса и Франциска. Оба умели увлечь за собой людей. По одному слову любой их сторонник готов был оставить все, что имел. Оба явились укрепить веру в Христа и принести мир на землю. Один спас жизни тысячам бедняков; другой погубил тысячи детских душ.

Поневоле вспоминается афоризм Дж.Ньюмена: «Если Антихрист похож на Христа, то и Христос, наверное, похож на Антихриста».

От чуда до петли сквозь потемки истории

Двадцать пятого июля 1212 года юные «воители Христа» прибыли в Шпейер. Тамошний монах оставил следующую запись: «И случилось великое паломничество, шли мужи и девы, юноши и старцы, и все это были простолюдины». Через месяц, 20 августа, «толпа немецких ребят, малышей, женщин и девиц» во главе с Николасом достигла итальянского города Пьяченца. Местный хронист отметил, что они спрашивали дорогу к морю. В те же дни в Кремоне видели толпу детей, пришедших сюда из Кельна.

В субботу двадцать пятого августа 1212 года в Геную, один из крупных портовых городов того времени, вошли необычные странники. Их взорам открылось море, которое они жаждали перейти.

Хронист Огерий Панис пишет, что насчитал семь тысяч мужчин, женщин и детей. На их одеждах были нашиты кресты; на спине они несли котомки; некоторые сжимали в руках трубы или посохи, как принято у пилигримов. Панис сообщает, что многие на следующий день покинули город, чем-то удрученные. Он не написал, что расстроило их.

Другой генуэзский хронист был более сведущ в случившемся. По его словам, Николас со своими сторонниками направились на побережье. Настал «момент истины». Все собравшиеся ждали великого чуда. Вот-вот Николас «прострит руку на море и разделит его». Вот-вот пилигримы двинутся посуху вплоть до Святой земли. Все ждали и ждали, но чуда так и не свершилось.

Трудно в точности рассказать, что случилось, когда тысячи людей разом поняли, что одурачены похвальбой юного хвастуна. Хронисты пересказывают эту часть истории сбивчиво и невнятно. По одним сведениям, многие из разочарованных «крестоносцев» не могли выдержать тяготы возвращения. «Обратный путь уничтожил почти весь остаток этого детского войска, — писал, ссылаясь на хроники, Б.Куглер. -Сотни шедших падали от истощения в странствии и жалким образом погибали на больших дорогах». Другой источник сообщает, что некоторые из странников были похищены пиратами прямо на побережье. «Так они исчезли навеки». Остальные вроде бы двинулись в Пизу. Там они погрузились на два корабля и поплыли в Святую землю.

Штурм крепости

Не ясно, что приключилось с самим Николасом — незадачливым магом, всколыхнувшим огромные массы людей и бессильным их успокоить. Известия о нем противоречивы. Одни летописцы говорят, что вместе с немногими верными ему людьми он удалился на юг Италии, стремясь попасть в Бриндизи, но на пути туда умер. Другие говорят, что он все же прибыл туда, но местный епископ помешал ему продолжать путь в Палестину. Он как будто узнал, что отец Николаса задумал продать в рабство сарацинам всех юных крестоносцев. По некоторым данным, юноша добрался даже до Иерусалима и через несколько лет, с оружием в руках, воевал плечом к плечу с участниками пятого крестового похода. Возможно, он и его спутники впрямь угодили в рабство. Возможно, страшный рассказ о продаже доверчивых крестоносцев родился из слухов, возникших, когда участники этой авантюры так и не вернулись домой. Увы, история эта изъедена временем, как иная старинная книга — крысиной пастью.

Трудно, да, пожалуй, уже и невозможно разобраться в этом хитросплетении перечащих друг другу фактов, отделить поэзию от правды, а признание от клеветы. Можно лишь вместо эпилога заключить эту историю следующим сообщением.

«Как передает наш специальный корреспондент из Кельна (Священная Римская империя), несколько возмущенных горожан ворвались в дом, где проживал отец небезызвестного Николаса N*, организатора очередного крестового похода. По настоянию участников конфликта хозяин дома был препровожден в здание суда. Его обвинили в том, что он оказывал своему сыну моральную и материальную поддержку в безумной затее оного. Судьи согласились с предъявленными обвинениями и приговорили подозреваемого к смертной казни через повешение».

В потемках истории исчезают незадачливый пророк, его отец и почти все его сторонники. Их судьба не вполне ясна, но вряд ли можно сомневаться в том, что она весьма печальна.

Филологи бросают вызов хронистам

В общем-то известия о «крестовом походе детей» скорее задают вопросы, чем отвечают на них. Начнем с того, что само наименование этой странной авантюры неточно. «Крестовым походом» в узком смысле этого слова называется военный поход, начатый по призыву римского папы с согласия императора Священной Римской империи и королей Англии и Франции. Ничего подобного в этой истории мы не видели. В средневековых хрониках случившееся называли commotio («движение») или peregrinatio («паломничество»). Кроме того, нигде не упоминается, что у участников этой авантюры было оружие. А какой же военный поход без этого? Они шли сражаться за Святую землю, но не мечом и копьем; они уповали лишь на Божью помощь. Сперва перед ними должно было расступиться море, потом, очевидно, пасть стены крепостей. Как только первое чудо не состоялось, они разуверились и в другом.

Растерянно сжимая свои посохи, котомки и трубы — единственное, что взяли с собой в путь, — они устало смотрели вдаль. Их разом оставили силы. К морю спешила «дикая, неутомимая орда». Она разбилась о первое же препятствие. Вмиг все приуныли. На берегу огромного моря растерянно топтались слабые, сломленные люди, не зная, куда им идти.

Участников «движения» называют, не делая различий, детьми. Однако из уже приведенных цитат видно, что публика была очень пестрой; здесь были представлены люди всех возрастов: «шли мужи и девы, юноши и старцы», «толпа ребят, малышей, женщин и девиц». Правда, преобладала в толпе молодежь. Большинство участников этого необычного паломничества не достигли еще и двадцати лет; многие, наверное, были моложе пятнадцати лет. Но не только этот факт оправдывает укоренившийся эпитет «детский».

Тут не обойтись без пояснений филолога. В старинных хрониках приверженцы Николаса обычно именуются словом pueri. В переводе с латинского это слово означает «отрок», но, например, в средние века на Руси «отроками» называли не только детей, подростков, юношей, но и слуг, рабов. В Западной Европе в начале ХIII века понятие pueri толкуется столь же расширительно. Если у человека не было ни земли, ни имущества (в ту пору наследство доставалось только старшему сыну), ему ничего не оставалось, как идти в поденщики, пастухи, слуги. Таких людей, «нищих, что детей малых», тоже звали pueri.

Итак, крестовый поход детей впору назвать «паломничеством бесправных простолюдинов».

Варвары Запада переживают демографический взрыв

Почему же столько людей, и малых, и старых, готовы были по первому зову отрока-агитатора устремиться в неизвестную даль? Почему им не сиделось на месте? Начало ХIII века было временем резких перемен в жизни Западной Европы. Мы уже говорили выше о смятении душ и умов, охватившем все общество — от богачей до бедняков.

План Иерусалима (XII век)

Заметно менялись и условия жизни. Минувшее столетие прошло под знаком крестовых походов: с 1096 по 1204 год четыре раза армии «воинов Христовых» устремлялись на Восток. Эти события оказали огромное влияние на жизнь и быт европейцев. «Варвары Запада», как пишет Ж.Ле Гофф, впервые столкнулись с развитой городской культурой, с миром удивительных предметов роскоши — с кожами изысканной выделки, дорогими тканями, редкостными металлами и особенно с обилием железа.

Железо и камень пришли на смену привычному для европейцев материалу — дереву — подобно тому, как город постепенно потеснил деревню. С тех пор как под ударами варваров погибли античные полисы, страны Европы на протяжении многих столетий были «странами без городов». И вот все переменилось. Крохотные, жалкие огороженные местечки в ХIII веке начали стремительно расти. Произошла «городская революция». Стремительно развивалась торговля. Благополучие людей росло. Рождаемость резко увеличилась. Возникло перенаселение.

Земля не могла прокормить избыток крестьян. Не в силах найти себе занятие в деревне, они бежали в города, где сам «воздух делал людей свободными», нанимались в поденщики, отправлялись расчищать пустоши. Пропасть между нищетой и богатством ширилась. Именно среди таких неприкаянных людей — «нищих, что детей малых» — нашлось много желающих отправиться в Палестину, чтобы, наконец, поселиться на своем клочке земли в этой стране, по праву принадлежащей христианам.

Начало ХIII века стало временем ожесточенных войн уже в самой Европе. Отправившись в 1202 году из Венеции в Египет, крестоносцы попали в конце концов в Константинополь и разграбили его. Вместо Гроба Господня они обрели золото, серебро и другие сокровища, предпочитая, как сетовал сам Иннокентий III, «земные блага небесным».

В 1209 году армия французского короля Филиппа II Августа, позорно бежавшего из Палестины, вторглась в Лангедок — богатую область на юге Франции, обособившуюся от севера страны (сам король в этом походе не участвовал). В Лангедоке были очень популярны учения еретиков — катаров и вальденсов. Поэтому, на первый взгляд, война имела религиозную подоплеку. Защитники христианской веры сражались против людей, ее осквернивших. Однако и здесь на первом плане были экономические и политические интересы: королевство Франция поглотило соседнюю, более развитую страну.

Римский папа Иннокентий III очень хорошо сознавал растущую пропасть между бедными и богатыми — пропасть, в которую грозил рухнуть весь подвластный ему мир. Видя, что народ отворачивается от церкви, он попытался спасти то, что можно спасти. Именно в 1212 году папа изо всех сил пытается направить в полезное русло энергию множества обездоленных, злых, готовых на все людей. Он подстрекает их к войне с магометанами.

В том же 1212 году (воистину в этот год все митингуют и призывают сразиться с нечестивыми: юноши и церковные иерархи, бродячие безумцы и безумные короли!) на Пиренейском полуострове разыгрывается важнейшее сражение, определившее судьбу арабских владений в Европе.

Правители Кастилии, Наварры, Португалии и Арагона давно мечтали сокрушить власть альмохадов — исламских фундаменталистов, что мешали продвижению испанцев на юг полуострова. Сейчас, объединив свои силы, они готовились к войне. Узнав об этом, папа приветствует «верных своих слуг», называя грядущий территориальный захват «войной за веру». Папа надеется, что победа, если допустит Бог, вселит в души христиан радость, ободрит и укрепит их; он ожидает, что общество снова охватит энтузиазм; начнется духовный подъем.

В феврале 1212 года кастильский король Альфонс VIII возвестил о скорой битве. По всей Европе прокатывается волна воодушевления. Шестнадцатого мая, накануне войны, римский папа организует шествие в Риме, чтобы показать, что церковь поддерживает войну с альмохадами. Многие историки полагают, что подобные шествия проходили так же в разных уголках Германии и Франции. Возможно, Николас сам был увлечен царившими в обществе настроениями и именно это побудило его начать поход на Иерусалим, собрав под свои знамена нищих, детей, женщин и стариков.

В те дни добровольцам был открыт путь на Восток и Запад. Люди побогаче могли ехать в Испанию, снарядившись для войны с маврами. Бедные патриоты христианства горазды были «записаться» лишь в пеший поход. Две армии почти одновременно двинулись на мусульман; одна рассеяла их, другая рассеялась сама.

Шестнадцатого июля 1212 года близ местечка Лас-Навас-де-Толоса войско арабов было напрочь разбито христианами. Реконкиста стала необратимой. «Варвары Запада» выиграли свой первый в этом году «крестовый поход». Второй, в который вел людей Николас, окончился на итальянском побережье. Но был еще и третий поход; он тоже начался весной 1212 года — весной «всеобщей мобилизации христиан».

Невероятно, но в том же 1212 году, в те месяцы, когда по всей Германии собираются в ополчение дети, подобная страсть охватила и французских отроков. Хронисты сообщают о том, что некий мальчик-подпасок по имени Стефан собрал около тридцати тысяч «детей» (pueri), готовясь выступить в поход, чтобы сокрушить врагов своим благочестием. Их ряды полнились крестьянами, ремесленниками, священниками и даже преступниками. Они пересекли всю Францию и достигли Марселя. Здесь они ожидали (какие поразительные параллели!), что волны расступятся и пропустят их в Иерусалим. Однако чудо снова не состоялось…

Конечно, остается немало вопросов. Но в общих чертах картина ясна. Восемь столетий назад Европа переживала кризис. Ее население постоянно росло. Все больше молодых, энергичных людей не имели за душой ничего и не знали, куда приложить свои силы. С отчаянной решимостью они шли за проповедниками, коих было немало. Ряды еретиков и сектантов полнились. Появились самозваные вожди, готовые повести паству хоть на край света. Не жадность пытались пробудить эти люди в своих приверженцах — ее вполне хватало настоящим рыцарям-крестоносцам, готовым ради богатой добычи разграбить любую страну и город. Нет, их вдохновляла только идея. Они мечтали вернуть христианскому миру земли, которые им были утрачены, и разве что надеялись получить «той землицы клочочек». Но они не хотели применять ни оружие, ни силу. Они полагались лишь на чудо — на веру, что «движет горами и морями».

В их безумной затее очень ярко отразился образ мышления средневекового человека. Эта эпоха была временем коллективных переживаний. Словно огромный резонатор, толпа усиливала каждое слово, каждый жест проповедника. И тогда тысячи людей, старых и малых, бросали свои дома, оставляли имущество, чтобы послужить Господу и вернуть потерянные Им святыни. Словно волны, поднятые бурей, «воины Христовы» носились по всей Европе. Им мнились лишь подвиги, не награды! Что ж, подвиг в ту пору был доступен каждому, ибо свершить его было легче, чем вынести тяготы жизни.

Увы, им не суждено было попасть в Святую землю, обещанную сладкоустым ангелом. Они поверили, но вера не привела их никуда. Стоя на берегу Средиземного моря и глядя на однообразную рябь, они со всей ужасающей для их молодых душ ясностью поняли, что в жизни им остались лишь тяготы.

Александр Волков

ПРОЕКТ
осуществляется
при поддержке

Окружной ресурсный центр информационных технологий (ОРЦИТ) СЗОУО г. Москвы Академия повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования (АПКиППРО) АСКОН - разработчик САПР КОМПАС-3D. Группа компаний. Коломенский государственный педагогический институт (КГПИ) Информационные технологии в образовании. Международная конференция-выставка Издательский дом "СОЛОН-Пресс" Отраслевой фонд алгоритмов и программ ФГНУ "Государственный координационный центр информационных технологий" Еженедельник Издательского дома "1 сентября"  "Информатика" Московский  институт открытого образования (МИОО) Московский городской педагогический университет (МГПУ)
ГЛАВНАЯ
Участие вовсех направлениях олимпиады бесплатное

Номинант Примии Рунета 2007

Всероссийский Интернет-педсовет - 2005