Методические материалы, статьи

Богоборцы

Коммунист со свечкой — полный нонсенс
Церковного золота оказалось меньше, чем ждали
Задача — развалить церковь изнутри — выполнена
Обновленцы и их наследники
Отложенный процесс патриарха

19 марта 1922 года Ленин направил в Политбюро РКП(б) письмо, сопроводив его указанием: «Копий не снимать. Совершенно секретно!». Письмо не было напечатано ни в одном из собраний сочинений Ленина, содержание стало известно только в период Перестройки.

В начале 1922 года состояние здоровья Ленина резко ухудшилось. «Головные боли, потеря работоспособности сильно беспокоили его», — вспоминала сестра, М.И. Ульянова. Однако послание членам Политбюро отличается боевым духом, бескомпромиссной уверенностью, которые Ленин проявлял обычно в трудные и решительные дни.

Поводом для письма было изъятие церковных ценностей, организованное по указанию Политбюро РКП(б), по официальной версии — для борьбы с голодом в Поволжье и для «обсеменения полей». (Так говорилось в постановлении Всероссийского ЦИК от 26 февраля 1922 года.)

Но в секретном письме Ленина нет ни слова о продовольствии. Ленин представил план борьбы с православной церковью. Его указания — «Чем больше представителей реакционного духовенства удастся расстрелять, тем лучше» — приобрели в настоящее время печальную известность. Однако содержание ленинского письма не ограничивалось угрозой расстрелов. Современные исторические работы позволяют сказать: в 1922 году большевистское руководство подготовило детальный план разгрома церкви.

В диссертации Н.А. Кривовой* показана роль «карательных органов пролетарской диктатуры» в борьбе с церковью. Н. Кривова работала с секретными документами ГПУ из фондов Центрального архива ФСБ России, до сих пор не вполне доступными историкам. Среди них — документы IV отделения Секретного отдела ГПУ, которому Политбюро поручило «вскрыть связи» патриарха. Многотомное следственное дело патриарха, в основном известное историкам в выдержках, показывает, что сотрудники ГПУ готовили провокационный судебный процесс, который должен был показать существование огромного «контрреволюционного заговора» во главе с патриархом: «Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его».

Суд должен был стать «ключевым звеном в большевистском плане уничтожения церкви». Учитывая особую роль церкви в обществе и возможные международные последствия, сотрудники ГПУ подробно отрабатывали различные версии обвинения. К апрелю 1923 года был накоплен «необходимый материал», патриарх был переведен во внутреннюю тюрьму ГПУ, что было очевидным признаком морального давления. 13 апреля 1923 года Политбюро утвердило секретное постановление, согласно которому заранее был определен приговор суда: патриарха Тихона приговорить к расстрелу.

Но политический процесс не состоялся. Н.А. Кривова показывает, как на завершающем этапе следствия патриарх отходил от бескомпромиссной позиции. Он признал свою вину, но не признавал виновность церкви. Очевидно, церковь готова была установить определенный уровень взаимоотношений с воинствующей властью и ради этой цели смягчить свою позицию. Напомним, что в январе 1918 года, после разгона Учредительного собрания, православная церковь предала большевиков анафеме. И в октябре 1918 Тихон обнародовал послание, в котором преобладали общегражданские мотивы: прямо названы были «захватчики власти», именно они должны нести ответственность за повсеместный грабеж и насилие, за подавление гражданских свобод в той же мере, что и свободы духовной. В феврале 1922 патриарх назвал голод «бедствием, обрушившимся на землю нашу за наши беззакония». Изъятие властью светской освященных предметов он определил как святотатство, призвав священников «стоять крепко», — священнослужители, потворствующие изъятию богослужебных предметов, должны быть низвергнуты из сана. При этом патриарх открыто обвинил представителей советской власти во вмешательстве в добровольный сбор средств для «реальной помощи страждущим», который был организован общественностью и церковью.

По наблюдению Н.А. Кривовой, Тихон изменил свои взгляды из-за очевидной угрозы раскола церкви. Его не страшили собственная казнь и даже гонения на церковь, которые могли превзойти все известное в истории; тревожил внутренний разлад, податливость и слабость многих церковных иерархов. Разговоры о «черносотенном духовенстве» — не агитационные фразы, а обдуманное политическое решение: ради тактической победы партийное руководство решило признать существование «советского духовенства», конечно, если оно заклеймит позором «попов-черносотенцев». «Обновленческое движение» не случайно заявило о себе именно в это время.

Документы закрытых в недавнем прошлом архивов позволяют сказать, что ГПУ принадлежала инициатива раскола церкви; ему же поручило Политбюро повседневную, конкретную «активную работу с обновленческим движением по использованию его в целях стимулирования раскола для дальнейшего развала внутри церкви». Обновленцев подталкивали к проведению церковного собора, который бы лишил патриарха сана (что должно было придать некоторое внешнее приличие шумному политическому процессу и неизбежному смертному приговору, вынесенному Тихону.)

Нравственное растление было частью политики по отношению к церкви. Потворствуя амбициям и своеволию некоторых священников, сотрудники ГПУ поручали им оперативные задания и делали их в конце концов «послушным инструментом для развала церкви». Насколько длительным мог быть этот странный союз? Л. Троцкий, допуская идею сотрудничества с обновленцами, называл их «опаснейшим врагом завтрашнего дня». Обратим внимание: в 1922 году был, по сути, установлен принцип коллективной ответственности церкви за все стихийные выступления, которые неоднократно повторялись во время изъятия церковного имущества. На деле это значило, что «старая церковная иерархия» была признана незаконной. К середине 1922 года «по церковному делу» 732 человека оказались на скамье подсудимых. После упрощенной процедуры суда многие из них были расстреляны. Видные архиереи были арестованы, отправлены в заключение.

«Официально выступить с каким бы то ни было мероприятием должен только тов. Калинин — никогда и ни в коем случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий…»

Деятельным организатором и вдохновителем похода против церкви был Троцкий, буквально засыпавший Политбюро предложениями и теоретическими рассуждениями по проблеме отношения «пролетарского государства» к церкви. Ряд предложений Троцкого Политбюро приняло. Однако Калинин, председатель ВЦИК и кандидат в члены Политбюро, предлагал избегать громких заявлений о репрессиях по отношению к церкви. Небезынтересна позиция Ленина: принятые против церкви меры относятся к «чистой политике», какие-либо богоборческие проклятия и глупости типа государственного атеизма Ленин не применял, хотя имел по этому поводу вполне определенную яростную антицерковную точку зрения.

В 1923 «беспощадная борьба», развернутая Лениным, сменилась определенным компромиссом: решение Политбюро о расстреле патриарха было на время забыто, гражданин Белавин (Тихон) после покаянного письма в Верховный суд РСФСР был освобожден из-под стражи. «Мягкая линия» по отношению к церкви, которую определяли Каменев и Рыков, объяснялась не только определенным прагматизмом, но и стремлением обвинить своих соперников в «авантюризме» и тем самым снизить их политическое влияние. Впрочем, «мягкость и реализм» имели свои пределы.

«Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей…»

Результат не оправдал ожиданий: пополнение партийной кассы за счет церковных ценностей, по наблюдению Н.А. Кривовой, составило только 4,5 миллиона золотых рублей. Богатства церкви, «гигантские богатства некоторых монастырей и лавр», которые виделись Ленину, были явно преувеличены. Значительная часть конфискованных ценностей была истрачена на содержание партийного и советского аппарата или безвозвратно исчезла за границей, была вывезена без всякой отчетности для поддержки «мирового пролетариата и революции в Германии».

Пожелание Ленина поскорее передать церковные ценности для «хозяйственного строительства» (без этого фонда, по убеждению Ленина, «никакая государственная работа вообще и никакое хозяйственное строительство в частности… совершенно немыслимы») осталось в области фантазии, показывая, на каком ненадежном основании воздвигались хозяйственные предложения большевиков.

Ленин чужим богатством надеялся исправить свои ошибки, просчеты, опрометчивые решения. В 1918, согласившись заключить сепаратный мир с Германией, Ленин вынужден был признать, что Россия как побежденная сторона передает Германии значительную часть своего золотого запаса. В конце сентября 1918 года в Берлин был отправлен в обстановке строгой секретности «золотой поезд». Через считанные дни Германия потерпела поражение в последних битвах мировой войны. (Историки до сих пор не могут объяснить истинные причины поразительной честности советских вождей. Во всяком случае, большевики успели передать разгромленной Германии 320 миллионов золотых рублей из 1 миллиарда 107 миллионов российского золотого запаса, сохранявшегося в ноябре 1917 года. Другая часть золотого запаса была утрачена в Поволжье и в Сибири во время гражданской войны.)

«Если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый кратчайший срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут…»

Или не потерпят. Так хотел сказать Ленин.

Н.А. Кривова воссоздает «картину народного сопротивления», которое поднялось весной 1922 года в ответ на насильственные методы большевистского руководства. Конфискация церковных ценностей была очевидной провокацией. Ленин разъяснял в письме, что «только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов», пришло время наступать: крестьянство или «будет за нас», или не найдет сил решительно поддержать духовенство.

Партийное руководство понимало, что открытое изъятие из церквей вещей почитаемых, необходимых для православной службы, вызовет массовое возмущение. Создается впечатление, что именно к такому исходу событий готовились партийные вожаки: окончательный вариант декрета ЦИК об изъятии ценностей отстранял церковь от участия в «организации сдачи ценностей», запрещал замену «предметов, имеющих богослужебное значение», равноценным количеством золота и серебра. Почему отказано было заменять церковную утварь предметами ценными, но не освященными? Необходимы были «контрреволюционные выступления», ответственность за которые можно было возложить на церковь, «развернуть решительное сражение» именно во время народной беды, голода.

15 марта 1922 года во время изъятия ценностей в Шуе произошли трагические события, пролилась кровь. Секретное письмо Ленина было прямым ответом, вновь возникала обстановка гражданской войны, вновь применялись ее «испытанные методы». Вопреки распространенному убеждению, гражданская война не закончилась после разгрома белого движения и перехода к новой экономической политике. Большевики продолжали борьбу за власть в новой обстановке, боролись за власть неограниченную и беспредельную. Для этого необходимо подавить церковь, которая сохраняла авторитет, влияние и, главное, сильную, легальную организацию. События в Шуе предсказуемы, отмечал Ленин, теперь начинается решительный бой.

«Горстка черносотенного духовенства и реакционного мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету…»

Для борьбы с «горсткой реакционеров», как уверял Ленин, в Москве были мобилизованы значительные силы. Архивные документы показывают, что план операции по противодействию «реакционерам» напоминал секретную разработку военного штаба: были приведены в готовность воинские части, назначены коменданты районов, привлечены части особого назначения и отряд бронеавтомобилей. Была создана специальная оперативная группа ГПУ. Но, несмотря на принятые меры, конфискация церковных ценностей в Москве сопровождалась массовым протестом, столкновениями, избиениями и арестами.

В Петрограде антицерковная кампания прошла «относительно спокойно». Впрочем, волнения предотвратили не партийные активисты, а митрополит Вениамин. Он убедил верующих не вступать на путь насилия и проводил переговоры с представителями советской власти. Но обстановку в Петрограде нельзя было назвать мирной и благостной: произошли стихийные выступления верующих на Сенной площади, неспокойно было в цехах Путиловского завода. Официальная пропаганда тщательно скрывала участие рабочих в волнениях, однако, по сводкам ГПУ, церковь защищали представители всех слоев российского общества. Изучая материалы следствия, которое проведено было в Шуе, Н.А. Кривова выделила «очень важное обстоятельство: выступление рядовых членов РКП(б) против антицерковной политики, выход многих из партийных рядов».

В центральных губерниях России изъятие церковных ценностей, как показывают документы, сопровождалось массовыми выступлениями, стихийными забастовками, столкновениями с военными отрядами. В Сибири, на Урале сопротивление было менее заметным, хотя иногда активным, жестоким. И только в Поволжье, в районе бедствия, оправдались ожидания Ленина.

Партийное руководство ответило на сопротивление массовыми репрессиями. Приговоры выносило именно Политбюро, революционные трибуналы и суды их послушно озвучивали.

И все же события, которые происходили в 1922 году, заставили внести существенные изменения в планы, намеченные в письме Ленина. Вместо откровенно погромной политики при посредстве органов ГПУ стали проводить медленную, повседневную работу по искоренению «остатков черносотенного духовенства». И в марте 1925 года вновь было открыто дело патриарха Тихона…

* Н.А. Кривова. «Власть и русская православная церковь в 1922 — 1925 годах: политика ЦК РКП(б) по отношению к религии и церкви и ее осуществление органами ГПУ — ОГПУ», М., 1998.

Александр Савинов



См. также:
Веб-дизайн: обучение и тематические интернет-ресурсы
ПРОЕКТ
осуществляется
при поддержке

Окружной ресурсный центр информационных технологий (ОРЦИТ) СЗОУО г. Москвы Академия повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования (АПКиППРО) АСКОН - разработчик САПР КОМПАС-3D. Группа компаний. Коломенский государственный педагогический институт (КГПИ) Информационные технологии в образовании. Международная конференция-выставка Издательский дом "СОЛОН-Пресс" Отраслевой фонд алгоритмов и программ ФГНУ "Государственный координационный центр информационных технологий" Еженедельник Издательского дома "1 сентября"  "Информатика" Московский  институт открытого образования (МИОО) Московский городской педагогический университет (МГПУ)
ГЛАВНАЯ
Участие вовсех направлениях олимпиады бесплатное

Номинант Примии Рунета 2007

Всероссийский Интернет-педсовет - 2005